Запомните, Рошфор, нет такого народа, которого бы я не мог посадить в Бастилию (с)
Смотреть на фонтан сквозь дождь. Так необычно и уютно.
Ловить губами капли, и видеть надоумение на лицах прохожих, не понимающих твоей улыбки.
Поднять воротник джинсовки и брести по парку, измеряя все попавшиеся лужи и устраивая фейрверк из брызг.
А в парке тишина и пустота. Только случайные прохожие… и чья-то одинокая фигура в конце аллеи, такая похожая… но ведь не ты…
И этот почти дождь, распугавший всех… легко на душе. Почти легко. Грустная улыбка. Немножко не правильное солнышко.
И желтые тюльпаны, уже спрятавшиеся, но готовые на утро вновь показать всю свою силу… А еще красные. Но желтые - они же ближе к солнышку.
А потом, окончательно замерзнув, уже столь знакомым путем к подъезду. И ноги сами идут на лестницу. А там - родной подоконник. И тишина подъезда.
И снова уйти в себя. В воспоминания. Помимо своей воли. Просто так получается. И долго-долго сидеть, смотря на редких прохожих за окном.
Все так… все правильно… только не много не верно.
Ловить губами капли, и видеть надоумение на лицах прохожих, не понимающих твоей улыбки.
Поднять воротник джинсовки и брести по парку, измеряя все попавшиеся лужи и устраивая фейрверк из брызг.
А в парке тишина и пустота. Только случайные прохожие… и чья-то одинокая фигура в конце аллеи, такая похожая… но ведь не ты…
И этот почти дождь, распугавший всех… легко на душе. Почти легко. Грустная улыбка. Немножко не правильное солнышко.
И желтые тюльпаны, уже спрятавшиеся, но готовые на утро вновь показать всю свою силу… А еще красные. Но желтые - они же ближе к солнышку.
А потом, окончательно замерзнув, уже столь знакомым путем к подъезду. И ноги сами идут на лестницу. А там - родной подоконник. И тишина подъезда.
И снова уйти в себя. В воспоминания. Помимо своей воли. Просто так получается. И долго-долго сидеть, смотря на редких прохожих за окном.
Все так… все правильно… только не много не верно.
Надо только выучится ждать…